Неточные совпадения
— Да, как видишь, нежный муж, нежный, как на другой год женитьбы, сгорал желанием увидеть тебя, — сказал он своим медлительным тонким
голосом и тем
тоном, который он всегда почти употреблял с ней,
тоном насмешки над тем, кто бы в самом деле так говорил.
Оглянув жену и Вронского, он подошел к хозяйке и, усевшись зa чашкой чая, стал говорить своим неторопливым, всегда слышным
голосом, в своем обычном шуточном
тоне, подтрунивая над кем-то.
— Было, — сказала она дрожащим
голосом. — Но, Костя, ты не видишь разве, что не я виновата? Я с утра хотела такой
тон взять, но эти люди… Зачем он приехал? Как мы счастливы были! — говорила она, задыхаясь от рыданий, которые поднимали всё ее пополневшее тело.
— Господа! — сказал он (
голос его был спокоен, хотя
тоном ниже обыкновенного), — господа! к чему пустые споры? Вы хотите доказательств: я вам предлагаю испробовать на себе, может ли человек своевольно располагать своею жизнию, или каждому из нас заранее назначена роковая минута… Кому угодно?
Губернаторша произнесла несколько ласковым и лукавым
голосом с приятным потряхиванием головы: «А, Павел Иванович, так вот как вы!..» В точности не могу передать слов губернаторши, но было сказано что-то исполненное большой любезности, в том духе, в котором изъясняются дамы и кавалеры в повестях наших светских писателей, охотников описывать гостиные и похвалиться знанием высшего
тона, в духе того, что «неужели овладели так вашим сердцем, что в нем нет более ни места, ни самого тесного уголка для безжалостно позабытых вами».
Знатная дама, чье лицо и фигура, казалось, могли отвечать лишь ледяным молчанием огненным
голосам жизни, чья тонкая красота скорее отталкивала, чем привлекала, так как в ней чувствовалось надменное усилие воли, лишенное женственного притяжения, — эта Лилиан Грэй, оставаясь наедине с мальчиком, делалась простой мамой, говорившей любящим, кротким
тоном те самые сердечные пустяки, какие не передашь на бумаге, — их сила в чувстве, не в самих них.
Так или почти так окончил Раскольников свою речь, часто прерывавшуюся восклицаниями публики, слушавшей, впрочем, очень внимательно. Но, несмотря на все перерывы, он проговорил резко, спокойно, точно, ясно, твердо. Его резкий
голос, его убежденный
тон и строгое лицо произвели на всех чрезвычайный эффект.
— А ведь ты права, Соня, — тихо проговорил он наконец. Он вдруг переменился; выделанно-нахальный и бессильно-вызывающий
тон его исчез. Даже
голос вдруг ослабел. — Сам же я тебе сказал вчера, что не прощения приду просить, а почти тем вот и начал, что прощения прошу… Это я про Лужина и промысл для себя говорил… Я это прощения просил, Соня…
И, как всякий человек в темноте, Самгин с неприятной остротою ощущал свою реальность. Люди шли очень быстро, небольшими группами, и, должно быть, одни из них знали, куда они идут, другие шли, как заплутавшиеся, — уже раза два Самгин заметил, что, свернув за угол в переулок, они тотчас возвращались назад. Он тоже невольно следовал их примеру. Его обогнала небольшая группа, человек пять; один из них курил, папироса вспыхивала часто, как бы в такт шагам; женский
голос спросил
тоном обиды...
Как всегда, ее вкусный
голос и речь о незнакомом ему заставили Самгина поддаться обаянию женщины, и он не подумал о значении этой просьбы, выраженной
тоном человека, который говорит о забавном, о капризе своем. Только на месте, в незнакомом и неприятном купеческом городе, собираясь в суд, Самгин сообразил, что согласился участвовать в краже документов. Это возмутило его.
Клим посмотрел на Кутузова с недоумением: неужели этот мужик, нарядившийся студентом, — марксист? Красивый
голос Кутузова не гармонировал с читающим
тоном, которым он произносил скучные слова и цифры. Дмитрий помешал Климу слушать...
Он закрыл глаза, и,
утонув в темных ямах, они сделали лицо его более жутко слепым, чем оно бывает у слепых от рождения. На заросшем травою маленьком дворике игрушечного дома, кокетливо спрятавшего свои три окна за палисадником, Макарова встретил уродливо высокий, тощий человек с лицом клоуна, с метлой в руках. Он бросил метлу, подбежал к носилкам, переломился над ними и смешным
голосом заговорил, толкая санитаров, Клима...
Голос у него был грубый, бесцветный, неопределенного
тона, и говорил он с сожалением, как будто считал своей обязанностью именно радовать людей и был огорчен тем, что в данном случае не способен исполнить обязанность эту.
Утешающим
тоном старшей, очень ласково она стала говорить вещи, с детства знакомые и надоевшие Самгину. У нее были кое-какие свои наблюдения, анекдоты, но она говорила не навязывая, не убеждая, а как бы разбираясь в том, что знала. Слушать ее тихий, мягкий
голос было приятно, желание высмеять ее — исчезло. И приятна была ее доверчивость. Когда она подняла руки, чтоб поправить платок на голове, Самгин поймал ее руку и поцеловал. Она не протестовала, продолжая...
Самгин подошел к двери в зал; там шипели, двигали стульями, водворяя тишину; пианист, точно обжигая пальцы о клавиши, выдергивал аккорды, а дама в сарафане, воинственно выгнув могучую грудь, высочайшим
голосом и в
тоне обиженного человека начала петь...
Над столом мелькали обезьяньи лапки старушки, безошибочно и ловко передвигая посуду, наливая чай, не умолкая шелестели ее картавые словечки, — их никто не слушал. Одетая в сукно мышиного цвета, она тем более напоминала обезьяну. По морщинам темненького лица быстро скользили легкие улыбочки. Клим нашел улыбочки хитрыми, а старуху неестественной. Ее говорок
тонул в грубоватом и глупом
голосе Дмитрия...
Носовые звуки окрашивали слова ее в злой
тон, и, должно быть, заметив это, она стала говорить обыкновенным
голосом...
Клим слышал, что Лютов подражает
голосу подьячего из «Каширской старины», говорит
тоном сутяги, нарочито гнусавя.
И стала рассказывать о Спиваке;
голос ее звучал брезгливо, после каждой фразы она поджимала увядшие губы; в ней чувствовалась неизлечимая усталость и злая досада на всех за эту усталость. Но говорила она
тоном, требующим внимания, и Варвара слушала ее, как гимназистка, которой не любимый ею учитель читает нотацию.
Размышляя об этом, Самгин на минуту почувствовал себя способным встать и крикнуть какие-то грозные слова, даже представил, как повернутся к нему десятки изумленных, испуганных лиц. Но он тотчас сообразил, что, если б
голос его обладал исключительной силой, он
утонул бы в диком реве этих людей, в оглушительном плеске их рук.
Ровный
голос, твердый
тон и этот непреклонно прямой глаз раздражали Самгина, — не стерпев, он сказал...
Ее воображению открыта теперь самая поэтическая сфера жизни: ей должны сниться юноши с черными кудрями, стройные, высокие, с задумчивой, затаенной силой, с отвагой на лице, с гордой улыбкой, с этой искрой в глазах, которая
тонет и трепещет во взгляде и так легко добирается до сердца, с мягким и свежим
голосом, который звучит как металлическая струна.
Здесь все мешает ему. Вон издали доносится до него песенка Марфеньки: «Ненаглядный ты мой, как люблю я тебя!» — поет она звонко, чисто, и никакого звука любви не слышно в этом
голосе, который вольно раздается среди тишины в огороде и саду; потом слышно, как она беспечно прервала пение и тем же
тоном, каким пела, приказывает из окна Матрене собрать с гряд салату, потом через минуту уж звонко смеется в толпе соседних детей.
Она обернулась на этот
тон его
голоса, взглянула на него пристально; глаза у ней открылись широко, с изумлением. Она увидела бледное лицо, какого никогда у него не видала, и, казалось, читала или угадывала смысл этого нового лица, нового Райского.
Признаюсь, я слушал в большом смущении; даже
тон его речи пугал меня, хотя я не мог не поразиться мыслями. Я болезненно боялся лжи. Вдруг я заметил ему строгим
голосом...
— Я к тому нахохлился, — начал я с дрожью в
голосе, — что, находя в вас такую странную перемену
тона ко мне и даже к Версилову, я… Конечно, Версилов, может быть, начал несколько ретроградно, но потом он поправился и… в его словах, может быть, заключалась глубокая мысль, но вы просто не поняли и…
— Dolgorowky? — повторил он тем же
тоном и тем же
голосом.
Он говорил то нежным, вкрадчивым
голосом, переступая с ноги на ногу, глядя на присяжных, то тихим деловым
тоном, взглядывая в свою тетрадку, то громким обличительным
голосом, обращаясь то к зрителям, то к присяжным.
Положение Привалова оказалось безвыходным: из передней уже доносился разговор Половодова с лакеем. По
тону его
голоса и по растягиванию слов можно было заключить, что он явился навеселе. Привалов стоял посредине комнаты, не зная, что ему делать.
В речах его и в интонации довольно пронзительного
голоса слышался какой-то юродливый юмор, то злой, то робеющий, не выдерживающий
тона и срывающийся.
Замечательно, что Иван спрашивал самым мирным
голосом, даже совсем как будто другим
тоном, совсем незлобным, так что если бы кто-нибудь отворил к ним теперь дверь и с порога взглянул на них, то непременно заключил бы, что они сидят и миролюбиво разговаривают о каком-нибудь обыкновенном, хотя и интересном предмете.
По тревожному
тону его
голоса я понял, что нам грозит опасность, и оглянулся назад.
— Егорушко! — окликнула она его, стараясь отыскать в своем
голосе ласковые
тоны.
Я живо помню, как в этот вечер в замирающих
тонах глубокого
голоса Авдиева, когда я закрывал глаза или глядел на смутную гладь камышей, мне виделась степь, залитая мечтательным сиянием, колышущаяся буйной травой, изрезанная молчаливыми ярами.
Было и еще два — три молодых учителя, которых я не знал. Чувствовалось, что в гимназии появилась группа новых людей, и общий
тон поднялся. Кое-кто из лучших, прежних, чувствовавших себя одинокими, теперь ожили, и до нас долетали отголоски споров и разногласий в совете. В том общем хоре, где до сих пор над
голосами среднего тембра и регистра господствовали резкие фальцеты автоматов и маниаков, стала заметна новая нотка…
— Накрыл ты нас, Галактион Михеич, — заговорил он, стараясь придать
голосу шутливый
тон. — Именно, как снег на голову. Мы-то таимся, а ты тут как тут.
Легкий удивленный возглас был ответом на это заявление, и тотчас же
голос девочки прибавил
тоном простодушного одобрения...
Он не противился и, отпустив ее, вздохнул полною грудью. Он слышал, как она оправляет свои волосы. Его сердце билось сильно, но ровно и приятно; он чувствовал, как горячая кровь разносит по всем телу какую-то новую сосредоточенную силу. Когда через минуту она сказала ему обычным
тоном: «Ну, теперь вернемся к гостям», он с удивлением вслушивался в этот милый
голос, в котором звучали совершенно новые ноты.
Звуки этого спокойного детского
голоса приятно действовали на слух слепого; тем не менее, он ответил в прежнем
тоне...
— Это ты наслушался речей молодого Ставрученка, — сказала она в смущении, стараясь придать
голосу тон беззаботной шутки.
Так, когда она говорила, например, о темноте раскинувшейся над землею сырой и черной ночи, он будто слышал эту темноту в сдержанно звучащих
тонах ее робеющего
голоса.
Теперь он проснулся с обновленною душой, и она, его давняя подруга, являлась ему в новом свете. Вспоминая все, что произошло вчера, до малейших подробностей, он прислушивался с удивлением к
тону ее «нового»
голоса, который восстановило в его памяти воображение. «Полюбила…», «Какой ты глупый!..»
Все почти
голоса таковых песен суть
тону мягкого.
Но вы не смущайтесь: возвышайте ваш
голос наравне с
голосом самодура, усиливайте ваши выражения соразмерно с его речью, принимайте более и более решительный
тон, смотря по степени его раздражения.
— Друзья… сколько угодно, но, однако же, позвольте, — перебил вдруг весьма наставительным
тоном, хотя всё еще не возвышая очень
голоса, племянник Лебедева, — позвольте же и нам заявить, что вы могли бы с нами поступить поучтивее, а не заставлять нас два часа прождать в вашей лакейской…
Строгий
тон Таисьи вдруг точно придавил строгую старуху: она сразу размякла, как-то вся опустилась и тихо заплакала. Показав рукой за занавеску, она велела привести девочку и, обняв ее, проговорила упавшим
голосом...
— Мы знакомы еще с того шального вечера, когда вы поразили нас всех знанием французского языка и когда вы говорили. То, что вы говорили, было — между нами — парадоксально, но зато как это было сказано!.. До сих пор я помню
тон вашего
голоса, такой горячий, выразительный… Итак… Елена Викторовна, — обратился он опять к Ровинской, садясь на маленькое низкое кресло без спинки, — чем я могу быть вам полезен? Располагайте мною.
— Где же тут его искать? Темно становится — и лес-то велик, — отвечали те в один почти
голос и явно насмешливым
тоном.
Все общество сидело за большим зеленым столом. Вихров постарался поместиться рядом с Заминым. До его прихода беседой, видимо, владел художник Рагуза. Малоросс ли он был, или поляк, — Вихров еще недоумевал, но только сразу же в акценте его речи и в
тоне его
голоса ему послышалось что-то неприятное и противное.
— Мы слушаемся, ваше благородие, — отвечало несколько
голосов, но насмешливый оттенок явно слышался в
тоне их
голоса.